ты просто бьешься, бьешься, хлопаешь ртом широко, будто рыба.
а ты и есть. тупая, немая рыба.
только ртом и хлопать - ничего более.
задыхаться.
глотать клочки сизого дыма.
а потом не уметь изгнать из себя этот дурной копченый запах.
плещещь в лицо водой, смывая все, что нужно и что не нужно.
сдергиваешь с себя провонявшиеся вещи. натягиваешь пахнущие порошком и кондиционером.
и чувствуешь себя легче.
чем когда тебе блевать хочется. а блевать хочется много. очень много.
сгибаешься впополам и таращишься все теми же лупоглазыми, рыбьими в лакированную заляпанную поверхность своего стола.
руки зеленые, синие, черные, красные. штаны такие же.
а глаза с зияющими дырами зрачками.
вникуда.
дергает за нитки, сгибает руки в локтях, ноги в коленях. руки пятнами. розово-лиловыми пятнами до локтя.
и волоски на руках дыбом, упрямым ежиком, будто наэлектризованные.
но от холода.
и холод стал родным и привычным, до нутра, естественным. а потом тереть друг о друга ладони, жаться в теплой кухне.
нервные окончания - не омертвевшие.
звон в ушах. боль из желудка к легким. подрагивающие пальцы.
это был не "хороший" день. этот день был хуевым.
но не "никаким". и это здорово. и это что-то значит.
так ведь?
глупая надежда на то, что что-то изменится. никак не отвыкну, никак.
много в голове мелькало, и, естественно, сейчас кануло в небытие.
я хочу заснуть и не просыпаться до утра. и чтобы никаких снов.
но мечтать не вредно.